В.А.Урываев ( Ярославль)
В рамках арт-проекта «ИНЫЕ» (изучение творчества людей, «имеющих психиатрический опыт») был проведен опрос 60 студентов-психологов (специализация «клиническая психология») и врачей-интернов, специализирующихся в области психиатрии. Мы просили, при посещении экспозиции попытаться зафиксировать (и изложить в письменном виде) возможную природу «барьеров», мешающих восприятию творчества «ИНЫХ». Не смотря на пилотажный характер исследования, мы полагаем интересными полученные результаты (группы расположены в по рядке убывания):
I – доминирование реакции недоумения и удивления в отношении сложности внешнего мира, пассивно-оборонительная реакция («столкновение с непонятным» - проблемы ломки стереотипов привычного, столкновение различных ментальных моделей мира, трудности изменения себя…, а так же «лень, нежелание беспокоить (тревожить) себя столкновением с ИНЫМ»), - всего 36% ответов;
II – «непонимание себя, переживание ограниченности своих обычных возможностей изменения»; здесь также учитывались - ограниченность в представлении о своих возможностях, невозможность выйти на необходимый уровень эмоционального резонанса, отсутствие опыта переживаний особых состояний сознания и т.д. - 23% ответов;
III - «страх перед неизведанными сторонами собственного «Я»»; страх быть «поглощенным» кем-то другим, страх перед тем, что обнаружившиеся стороны собственного «Я» могут оказаться не управляемыми - 15% ответов;
IV - «страх перед чуждым, болезненным, непонятным»; страх оказаться «белой вороной» в незнакомом мире, - 13% ответов;
V - «страх Хаоса, сильных (захватывающих) деструктивных переживаний, экзистенциальной тревоги, страха небытия» - 13% ответов;
Уже приблизительный анализ представленных данных позволяет поставить ряд вопросов.
Во-первых, профессиональная подготовка специалистов для сферы психиатрии, психотерапии, клинической психологии не может не включать в себя проблем, связанных с принятием проблем ИНОГО. После типичной первой реакции «пугливого невежды» (I-я группа составляет около трети мнений), встают проблемы выстраивания диалога с ИНЫМи, вовлекающие в этот процесс развитие и реконструкцию «Я» психолога, психотерапевта, психиатра (две трети суждений).
Во-вторых, это проблемы самопонимания (II-я группа ответов, отчасти III-я и IV-я). Отсутствие этого опыта блокирует профессиональное становление специалистов. Имеющиеся системы подготовки практически игнорируют личную вовлеченность профессионала в процесс работы (что неплохо для академической науки, но невозможно, по мнению автора публикации, для практической психологии).
В-третьих, придание статуса «обязательной» экзистенциальной психологии в программах подготовки специалистов помогающих профессий. Выделенная нами V-я группа (и отчасти III-я и IV-я) ставят перед профессиональным психологом или психотерапевтом проблемы, далеко выходящие за пределы стандартного опыт. Автор публикации впервые переступил порог психиатрической больницы в 1976 году и пережил ощущения, укладывающиеся в современные описания пост-травматического стрессового расстройства, во многом предопределенные вызовом со стороны «запредельного».
Переживания этого ряда выявляют деструктивность, иррациональность, ирреальность, присущих (пусть в незначительной степени) и миру, и каждому человеку.
К сожалению, новейшие исследования в области эффектов «табу» в «укрощении» беспредельных возможностей психической жизни человека (см., напр., Ю.М. Бородай «Эротика-смерть-табу: Трагедия человеческого сознания». - М., 1996), как правило, не включены в курсы подготовки и самоподготовки специалистов.
В одной из последних публикаций засл. деятеля науки России проф. А.П. Зильбера (1998) приводится следующая статистика смертности врачей от самоубийств (данные США,
Мы полагаем, что одной из причин такого положения является неподготовленность врачей и психологов к столкновению с ИНЫМ.